Cuddled through a cold womb he was
Объятый холодной утробой он был,
Pitch black and without sunshine rays
Чёрной, как смоль, без солнечного света.
Hell patiently awaiting him on blood spilled soil
Ад терпеливо ожидал его крови, пролитой на землю,
A noble grief stirred heart, always ready to die
Благородная печаль терзала его сердце, всегда готовое к смерти.
In sinister systematisation, submission is golden
В этой зловещей системе покорность – золото,
As an apprentice to violence, slaughter and bloodshed
Будучи учеником насилия, резни и кровопролития,
He was like an object that is being processed
Он словно объект, которого обрабатывают,
A force-fed destructor ready for abomination
Насильно пичкают разрушительной силой, готовят к мерзким свершениям.
The vast solitude in him witnessed it all
Бескрайнее одиночество видно
Those self afflicting eyes
В его причиняющем самому себе боль взгляде
And their fear painted faces
И страх, что разрисовал их лица,
Made out of utter discipline, failure unacceptable
Сделанный из жёсткой абсолютной дисциплины, нетерпящей нарушений.
Hosts to oblivion
Силы забвения
Exploring the darkest of places
Исследуют темнейшие области,
Stench of rotten flesh breathing down his neck
Зловоние гнилой плоти всюду преследует его, проникая в душу.
Every day seemed like an endless night
Каждый день подобен нескончаемой ночи,
When would he ever wake from this void
Когда он пробуждался из этой пустоты,
No other voice than his own will ever tell
И ни один голос, кроме его собственного, не поведает ему,
What was real and where he had been
Что было правдой, где он был
What he had done
И что делал.
Did you bleed for the cause
Истекал ли ты кровью ради того же,
Like the rest of his men
За что истекали остальные его люди?
Did you capture the euphoria
Наслаждался ли ты этим?
How it was like to kill
Каково это – убивать?
Such a necromantic force behind it all
За ними стоял некромант,
They sure did battle till the end
И они с уверенностью сражались до последнего.
But when came all the glory
Но когда пришло время славы,
And who got spared to carry his body
И тот, кого пощадили, нёс его тело.
Just pure death and too profound to be shared
Но невинная смерть слишком глубока, чтобы ею делиться.
Was it all a fabricated vision in his memory
Всё это было сформировано его видением в памяти,
To serve the wastelands of insanity
Чтобы служить пустошам безумия
At the front
На передовой.
Life forever lost its innocence
Жизнь навсегда потеряла свою невинность,
Never to see the light of day again
И никогда больше не увидит свет дня,
He pondered his last few steps
Он думает о своих последних шагах
Into the realms of death
В загробное царство
With his hands bloodstained
С окровавленными руками.
Courage and consistency
Отвага и стойкость,
Bravery and valor
Храбрость и доблесть,
Honor and pride
Честь и гордость...
For what was it all worth
Какова всему этому цена?
