Out of the dark, into the light,
Из тьмы во владения света,
In the dawn of terrestrial birth.
На рассвете рождения земли,
New-born yet older than time,
Новорожденные, но все же, превосходящие возрастом время,
Conceived in the depths of the earth.
Зачатые в глубинах земных.
Though strange lay the waters from which they emerged,
Извилисто течение вод, из которых вышли они,
They glanced upon the world as their own.
Глядели они на мир этот, как будто принадлежал он им,
Yet deep in their hearts they knew all the time
Но в глубинах своих сердец они всегда знали,
That this was not really their home.
Что это не настоящий их дом.
So they rode on.
И они продолжали странствие,
Yes, they rode on.
Да, они продолжали свой путь.
On hidden roads, through barren wastelands,
На сокрытых тропах, сквозь бесплодные пустоши,
Untrodden by both man and beast.
На которые не ступала нога животного и человека,
From the distance their fire was gleaming
Издалека виднеется сияние их пламени,
Like a lamp amidst dark eternity.
Словно костре посреди бесконечной тьмы.
A bitter moon hovered above them.
Горькая луна парила над ними,
The night lit sole by its glow.
Сиянием своим освещая эту ночь,
From high in a sky of ominous dye
С небес, окрашенных в зловещий цвет,
In which dark clouds drifted slow.
По которым снуют медлительные облака.
So they rode on.
И они продолжали странствие,
Yes, they rode on.
Да, они продолжали свой путь.
They rode with shut eyes as the sun rose.
С восходом солнца они едут, крепко сомкнув глаза,
Regardless of earth's vanity.
Несмотря на всю суетность земную.
But with wide open eyes, they paced the night
Но во тьме, они широко раскрывали глаза,
And pondered its mysteries.
И размышляли о ее тайнах.
They sat at the crossroads with high and with low,
Останавливались они на перекрестках, на взгорьях и низинах,
Yet neither could alter their course.
Ничто не могло изменить их курса.
Riches were offered unto them,
Им сулились богатства,
Yet indifferent and without remorse
Но без угрызений совести отвергали они их.
They rode on.
И они продолжали странствие,
Yes, they rode on.
Да, они продолжали свой путь.
And each lonely vagrant that crossed their path,
И каждый одинокий странник, встречавшийся на их пути,
Felt how his heart grew cold.
Ощущал холод в сердце своем.
Yet be marvelled at their scarred faces,
Дивились они их лицам, покрытым шрамами,
So beautiful, distant and old.
Таким прекрасным, далеким и старым.
Some say they've heard them singing
Некоторые рассказывали о том, как пели они
In strange tongues of melancholy;
На неизвестных языках меланхолии,
Of the gods, of the night, and of glory.
Языках Бога, ночи, славы,
Of the dead, and their memory.
Мертвых и воспоминаний.
So they rode on.
И они продолжали странствие,
Yes, they rode on.
Да, они продолжали свой путь.
Say goodbye to the light.
Попрощайтесь со светом,
Come twilight, come dark night.
Ибо грядут сумерки, наступает тьма ночи.
Say goodbye to the light,
Попрощайтесь со светом,
Come twilight, come dark night.
Ибо грядут сумерки, наступает тьма ночи.
Could you have rode there with them?
Смог бы и ты ехать бок о бок с ними?
Would you have joined their march?
Присоединился бы к их шествию?
Or would you have them ride on?
Или проводил бы их, уходящих,
Away into the dark?
Прочь во тьму?
Would you have been able to let go?
Смог бы ты отпустить?
Of illusions of right and of wrong?
Иллюзии света и обмана?
And if they came to die;
И если бы ты знал, что на смерть отправляются они,
Would you have rode on?
Пошел бы ты следом?
